21 апреля 2025 года прошёл 129-й Бостонский марафон — один из старейших и самых престижных в мире.
Среди участников был пермяк Евгений Монахов. Он вышел на старт сразу двух дистанций — 5 и 42 километра. Мы поговорили с ним о впечатлениях, детских мечтах, дисциплине и марафонском спокойствии.


— Почему именно европейские старты?

Из-за эмоций. У нас в России хорошая организация, но это не то, ради чего ты участвуешь. Ты едешь ради энергии и атмосферы, которую получаешь во время забега. В Европе и Америке культура совсем другая. Там никто не возмущается, что перекрыли улицы, люди радуются этим «героям», которые вышли на старт, и всячески их поддерживают: «Вау! к нам приехали со всего мира, нужно поболеть, и поддержать». А у нас: «Опять перекрыли, опять пробки, людям на работу надо и т.п.» — один негатив. Хотя хочется верить, что через лет десять у нас будет так же: и взрослые и дети, и пенсионеры будут выходить на старт чтоб создать атмосферу праздника и выстроившись в стены в четыре ряда болельщиков, смотреть на этих героев, которые не побоялись выйти на дистанцию.

— Как вы попали на «Бостон»?

Бегаю марафоны недавно, но целенаправленно тренируюсь последние три года. Сначала выиграл слоты на Берлин и Чикаго, а потом узнал, что на Бостон нужен квалификационный результат. Проблема в том, что российские старты сейчас не учитываются — ни московский марафон, ни «Белые ночи». Нужно было бежать где-то в Европе. Я выбрал Париж. И поставил себе цель — впервые выбежать из трёх часов.
Получилось. На финише прыгал, скакал, матерился от радости. В сентябре подал заявку на Бостон. Через две недели пришло письмо: прошел по времени. Опять скакал. Потому что это казалось невозможным.
На старте было 30 тысяч участников. Из них — всего около 48 человек из России. Это неофициальная цифра, потому что при регистрации нельзя выбрать Россию в качестве страны проживания. Там можно указать российское гражданство, но не «житель России». Мне пришлось указывать адрес друзей в Германии. Позже один беговой блогер сделал выборку, проанализировал результаты, отфильтровал по гражданству, по полу — получилось 10 мужчин и 10 женщин. Я оказался на 4 месте среди мужчин из России.

— Была ли в этом забеге личная история?

Да. Ровно 15 лет назад мой тренер Татьяна Пушкарева заняла в Бостоне второе место. Её время — 2:26:14. Мое — 2:56:14. Разница — 30 минут ровно.
Я прошел ту же дистанцию спустя 15 лет как её ученик. Мне кажется, она должна гордиться.

— Что стало неожиданным открытием?

Я не ожидал, что старт откроют два истребителя — они пролетели над нами, и всё началось. А еще нас отвозили на старт на жёлтых американских школьных автобусах. Я мечтал на них покататься с детства — по фильмам, сериалам. А тут бац — сидишь, едешь, как школьник. Ноги, правда, не вмещаются, но кайф неимоверный. Еще поразило питание: оно было каждые 1,6 км — на каждой миле. Такого нигде не встречал.

— Какие трудности были на трассе?

Я заголодал. Встал за пять часов до старта, сдал вещи, потом час ехали на автобусе до стартового городка. Когда приехали — оставалось еще два часа до самого старта. Еда, что взял с собой, быстро закончилась. а к 25-му километру понял — сила в мышцах есть, а вот энергии уже нет, чтоб передвигать ногами. Такое у меня было в Москве на марафоне на пустой желудок.
Про «стену» на 30-м километре говорят многие. У меня она случалась один раз — и только когда был плохо подготовлен и на самом первом марафоне. Если грамотно тренироваться, то стены не будет. Но голод — да, это было испытание, неприятное. Все пугают горками Бостона, но по сравнению с Пермью — это вообще ерунда. У нас подъем с набережной к Соборной — вот это гора. В Бостоне горки пологие, длинные, но не страшные.

— Участие в этом марафоне — пик или начало чего-то нового?

Хочу собрать всю «шестерку». Уже есть Берлин, Чикаго, Бостон. Остались Нью-Йорк, Лондон, Токио. И хочу вернуться в Бостон снова — учесть ошибки с питанием и стартовой стратегией. Причем даже на фоне этих ошибок я там пробежал личник на половинке — на полумарафоне, прямо в рамках трассы, несколько лет не мог этого сделать, а тут получилось. Ну и на данный момент Бостон — это лучший старт, в котором я участвовал за свою беговую скромную карьеру.

— Как удаётся совмещать тренировки и поездки с работой?

Я айти-специалист, работаю в компании, где сам учредитель — за ЗОЖ. Он меня поддерживает, помогает участвовать в таких мероприятиях. Тренировки ровно после окончания рабочего дня. 6 дней в неделю и один день отдыха 🤪
Коллеги? Ну… они считают, что я больной на голову человек. Хотя чего говорить, я раньше сам считал всех бегунов за ненормальных, а теперь сам стал таким. Думают, что мне нечем заняться, раз я бегаю по 30 километров просто так. Но я уверен: если бы они попробовали, то поняли бы, в чём кайф.

— А как с английским в путешествиях?

Я не говорю по-английски. Знаю базовые элементы и язык жестов, и это не мешает мне путешествовать. Заказать еду в кафешке, спросить как куда-то пройти, получить стартовый номер можно и при наличии таких знаний. Было смешно: еду в автобусе до стартового городка, рядом садится участник, не знаю откуда он, похож на мексиканца. Все в автобусе болтают, делятся достижениями и эмоциями. А я сижу, смотрю в окно и мысленно прошу: «Пожалуйста, только не заговори со мной». Я всё понимаю на слух — но ответить не могу для полноценного разговора. В целом, незнание языка для меня вообще не преграда.

— Что происходит, когда эмоции схлынули?

После марафона у меня ещё две недели держатся эмоции, потом становится тяжело, если нет следующей цели. Вот, например, в Нью-Йорк я не попал, не выиграл слот. А мой друг, с которым мы часто ездим на старты, выиграл. У нас с ним примерно одинаковое количество медалей мейджоров. Только у меня есть Бостон, а у него нет. Зато теперь у него будет Нью-Йорк, а у меня — нет.